По словам правозащитника, в организации блокады замешаны интересы олигархов, а отнюдь не декларируемая борьба с контрабандой и освобождение пленных. За озвученную позицию Лисянский повергся мощной информационной атаке. Впрочем, правозащитник настаивает, что единственный путь для решения сложившейся ситуации – переговоры.
О своем видении ситуации он рассказал в интервью Соціальному руху.
- По каким причинам, формальным и реальным, по вашему мнению, организована блокада?
- Это войны и передел определенны олигархических кланов. Блокада влияет на предприятия энергетического промышленного комплекс Донбасса. Эти предприятия входят в определенную группу влияния олигархов. Блокаду организовали ветераны АТО под предводительством народных депутатов, то есть политиков. Отсюда мы можем сделать вывод, что эта акция носит политический характер, а не гражданский или правозащитный.
Формально, она действует для того, чтобы освободить пленных украинских военных и прекратить контрабанду. Но, в первую очередь, она влияет на работу предприятий и энергетическую безопасность страны. Потому что у нас угля осталось чуть-чуть. И мы уже слышим заявление премьер-министра Украины о том, что будут введены веерные отключения по всей стране.
Если сейчас начнутся отключения, то людей будут двигать на протесты. Как я понимаю, данная блокада используется, как давление на киевскую власть.
Люди платят за электроэнергию, сейчас начнутся отключения, хотя все платят исправно. Страдают конечные потребители. Предприятия будут простаивать из-за нехватки угля. Тот же завод «Заря», та же Николаевская ТЭС. Людей начнут отправлять в неоплачиваемые отпуска. Это скажется на социально-экономической ситуации в стране, будет возрастать напряжение. А на неподконтрольной территории уже сейчас людей, используя месседж блокады, набирают в незаконные вооруженные формирования для того, чтобы она шли воевать. Идет глобальная манипуляция.
- Как вы пытались донести свою позицию, в том числе до создания штаба?
- Сейчас у меня Facebook «лег» под действием атак. Там было видно, что перед тем, как организовывать этот штаб, мы с железнодорожниками приходили к месту блокады, пытались услышать объяснения – насколько, кто, какая стратегия. Объяснений не было, были одни скандалы. Потом ко мне обратились трудовые коллективы и промышленники с тем, чтобы создать такой штаб и чтобы я выступил спикером на пресс-конференции и озвучил требования. Почему именно ко мне? Если посмотреть с 2014 года, то у меня в этом плане есть хороший опыт. Я защищал трудовой коллектив торгового центра «Амстор», во время большой забастовки предпринимателей Барабашова я создал профсоюз и выступал спикером. Плюс, те же шахтеры. Потому они обратились именно ко мне. Мы заявили, что наша цель представить интересы третьей стороны, которую никто не видит. Это предприятия, люди. Что мы заинтересованы в переговорах.
Но на конференции по созданию этого штаба противодействия пришло большое количество людей в балаклавах и оказывали моральное давление. Если я не испугался, то другим спикерам из числа трудовых коллективов было это непривычно видеть, слышать и вести такую перепалку.
После этого жители Николаевки во главе с мэром города пришли к месту блокировки в Луганской области для того, чтобы как-то договариваться. Я присоединился к их акции, но мы ни до чего не договорились. После у меня было несколько эфиров, на которых я объяснял позицию обычных людей, потребителей электроэнергии и трудовых коллективов, почему они против и почему нужно было согласовывать действия по блокаде.
Но после этого на меня началась массированная атака, меня «привязали» к событиям в Бахмуте, где снял кто-то автобус с людьми, которые зарывали свои лица. Их назвали титушками, а меня их командиром. Хотя я был в Луганской области, весь день на виду в прямом эфире, и физически не мог быть в Донецкой области. Более того, руководить какими-то незаконными формированиями. Это противоречит моей позиции, потому что я изначально вел дискуссию открыто.
Такая атака была предпринята для того, чтобы дискредитировать меня в глазах простых людей. И для того, чтобы мою позицию очернить. В первую очередь блокадчики боятся простых людей. Не политиков, не правоохранительные органы. Больше они ничего не могли найти на меня, кроме как привязать к событиям в Донецкой области и показать фотографии с провластными и оппозиционными политиками, которые я и так держал открыто на свей странице.
- Есть шанс, что вас услышат?
- Судя по всему, нет. Я вижу, то никто не собирается слышать. Скорее всего, у той стороны, которая заблокировала дорогу, имеет четкие установки, и они не собираются идти на переговоры. Скорее всего, у них есть своя стратегия, которой они придерживаются.
- Что может произойти из-за блокады?
- Веерные отключения, остановка ТЭС. За это все будет платить государство. А государство – это кто? Мы, обычные налогоплательщики.
- Как долго для этого должна продлиться блокада?
- Разные сроки дают. Но если премьер сделал заявление и правительство переключилось на эту проблему, то это о чем-то говорит. Я думаю, конец февраля – это крайний срок.
- Учитывая все вышесказанное, какими будут ваши дальнейшие действия?
- Мы готовы сесть за стол переговоров. Силой ничего не добиться, силой мы только спровоцируем новое действо, которое приведет к эскалации.
Я всегда вел свою правозащитную деятельность публично и открыто, и незаконные действия – это не мои методы. Данную ситуацию нужно решать за столом переговоров. Любой конфликт и любая война заканчиваются переговорами. И по-другому не должно быть.
